История знакомства.
Ночь первая. Девчушку привезли домой поздно вечером и оставили в переноске близ клетки. Они-тян потянула носом воздух и недоуменно воззрилась в сторону переноски. Когда ее выпустили, она очень осторожно и напряженно прошлась мимо переноски… описавшись по дороге. Обежала комод , сунулась к переноске - зашипела, отбежала- зашипела, снова подошла - зашипела.
И тут мелкий ребетенок проснулся и КАК разрыдается! Мее, мее, гее, уаа!( сложно правильно передать, конечно) Громко, пронзительно! Аж сердце разрывает! Лапки заскребли крышку… Они-тян, вытаращив свои глазенки, как шарахнется в сторону! И бежать, не разбирая дороги! Шипит издалека. Малышку взяли на ручки – извивается, плачет. Аккуратно поднесли к Они. Мелкая к ней тянется, плакает, зовет, хорявое тепло почувствовала, пусть не родное, но хорявое! Они-тян чуть носом повела, взгляд офигевший - что ЭТО?! - зашипела и снова деру! Вовсе не игриво. И шипит, шипит! Змеюка. А ведь думали, такая общительная, вот появиться подружка мелкая, будет ее воспитывать, играть, не скучно опять же! И тут на тебе – перетрусила – глазища в пол мордашки, разве, что вонючку не пустила. В общем, посадили мелкую обратно в переноску, закрыли на всякий случай, пусть издалека принюхиваются, пошли фаршик, коим снабдили заботливые заводчики в качестве приданного, размораживать. Покормили. Малыш успокоилась, заснула. Оничка нехотя бегает мимо, недовольная, ворчит, шипит, с кушаком играть не хочет. «Воот, вечер мне испортили, притащили невесть что, орущее, непонятно пахнущее, в моей! переноске, а теперь подлизываетесь, разыграть меня задумали… фуу, убери руку – укушу, не хочу я твоего корма! Отцепись ты от меня со своей (нет моей!) латексной уткой! Нет – отдай, нет забери! Нет – отдай, брось – мое!.. Злые вы, уйду я от вас – спать в гамачок! Хыы, шиии… Водички еще попью, и уйду! Шии…»
А еще, как на зло, у мужа ночью концерт. И осталась я одна наедине с двумя перепуганными хорявочками: одна шипит, другая плачет. Хорошо еще впереди два выходных. Всю ночь, то дремала, то вскакивала, когда малышка начинала скребстись и плакать, брала на ручки, успокаивала, убаюкивала. Иногда замечала, как Они настороженно наблюдает за нашей возней, а потом притворяется жутко сонной, стоит мне начать говорить с ней, о том, какая она лапочка и как это здорово, когда есть друзья.
День первый. Часам к семи утра вернулся уставший мужа, а маленькую девчоночку решено было посадить к Они. Я нервничала и переживала, что еще рано, что они подеруться и вообще съедят друг друга. В голове крутились страшные картины, заботливо творимые не выспавшимся и задерганным мозгом. После непродолжительного спора, спящая малышка оказалась в клетке. Все наше семейство попыталось все же отдохнуть и поспать. Впрочем, через некоторый промежуток времени, я начала периодически дергаться: то маленькая замекает, то по прутьям заскребет, то лотком застучит. То Они-тян зашипит, то затявкает (это мелкая попыталась к ней в гамачок прошмыгнуть, к хорявому теплу: я с трудом не вмешивалась, Они-тян терпела-терпела, выпрыгнула, уступив место). Возились-возились: малышка к Они, Оничка от нее. Наконец, устала, даже шипеть перестала. Заснули кое-как… И сначала… Выспаться не удалось – поднялись, выпустили ребятню. Оничка по-прежнему шарахалась от хоренка и умудрилась даже обкакаться по дороге. Бежала прочь без оглядки, шипела. Малышка с плачем пыталась ее догнать, но потом утешалась тем, что вокруг всего так много интересного! Впрочем, любопытство со временем одержало верх, Они-тян потихоньку стала бегать там, где некоторое время назад топала белобрыська, с интересом нюхала. Но при столкновениях предпочитала уклоняться от общения. Страх понемногу уступал место растерянности, раздражению и все-таки некоторому интересу. Вторую ночь они провели в одной клетке. Они-тян это не особо радовало, особенно, когда малышка пыталась найти у нее титьку с молоком, она жалобно тявкала (пузико то еще лысенькое - неприятно), но шипела меньше. Малышка порой бесновалась, требуя внимания и тепла.
День второй. Дружба не слишком ладиться. Оня занята своими делами и от малыша отмахивается и убегает, хотя не в страхе, очень нагло ворует кашку, приготовленную для мелкой из размоченного корма. Аппетит у обеих все же отменный, что радовало. Днем Оня спит в своем углу, мелкая заползает в клетку. Беру их спящих на ручки, кладу рядышком. Малыш млеет, устраивается под мягкий бочок, Они-тяша сонно отворачивается, но не отползает – «Дъхорь с тобой, мелюзга, спи рядом, только не ерзай!». Ближе к вечеру, захожу как-то в комноту и слышу почмокивание. Это маленькая отыскала самостоятельно спящую Они, обустроилась у нее за спиной и, перебирая лапками, как котенок, довольно так обсасывает Онькино ухо!
Мы в раздумьях как назвать маленькую на букву «Ж», и оставлять ли их в одной клетке до прихода с работ. Третья ночь проходит спокойно.
День третий. Возня с тявканьем будит меня раньше будильника. Они-тян с шипением вылетает из клетки мне на руки, спрыгивает пить водичку, прячется под комод. Малышка, отчаянно мекая перебирается к выходу, тоже пьет водичку и ныряет под комод, потом выскакивает оттуда и ныряет за мешки. Оничка за ней. Держусь, не вмешиваясь в их возню. Вот показался пушистый черный хвость, пятиться-пятиться… Обмякшее тельце, вытянутые лапки, шкирка в зубах у Оньки… Ааа, загрызла… Мелкая встрепенулась, вывернулась, прыгнула, распушившись, Оничка к ней… Играют? Играют… Играют! Гу-гу-гуу!
И вот уже чуть больше недели играют: носятся по комнате две ниндзя – черная и белая. Оничка прониклась свалившимся на ее голову белобрысым чудом. Холит ее, вылизывает, таскает за шкирку, с нами играть не забывает: мелкая заснет, Оня подбегает и напрыгивает «Давай играть! Я про тебя не забыла!» И ласковая такая становиться… Позволяет себя теперь на ручки брать со стороны мордочки, и в нос я ее уже несколько раз целовала…
А Жунжун по-китайски «Пушистая».
Вход
FAQ
Поиск
Удачи вам 
Тут хотела написать, что девчушка - прелесть!
Еще раз извините!
